Счастье есть, но вам все равно не понравится

Habits of a Happy Brain: Retrain Your Brain to Boost Your Serotonin, Dopamine, Oxytocin, & Endorphin Levels

Без вступлений: отличная книжка, которую могу только порекомендовать. Я понимаю, что изложенное в ней – довольно грубая схема, на деле все сложнее, но мне она кажется намного достоверней и яснее, чем объяснения более высокого порядка про мотивы, устремления и все такое – переходим к исходному коду психики буквально.

Схема. Главное – это схема.

Есть четыре нейромедиатора, который отвечают за чувство “хорошо” и делают они это по-разному:

• Дофамин: радость от достижения поставленных целей и – маленькими порциями – поощрение за движение по направлению к выполнению задачи. То есть, история про вознаграждение;
• Эндорфин: эйфория, маскирующая сильную боль, голод или усталость. Это чтобы в бою не чувствовать ран, бежать на втором дыхании, не цепенеть от голода;
• Окситоцин: приятное чувство близости и безопасности от причастности к группе, семье, сообществу. Вопреки частому заблуждению это не “женский гормон”, у мужин его не меньше, иначе бы они не могли заботиться о других;
• Серотонин: распирающее чувство гордости от того, что другие тебя уважают и признают. Это тоже про групповую динамику – но уже не то, что сплачивает стадо, а то, что выстраивает иерархию. Расхожий тезис “серотонин – гормон счастья” – заблуждение.

Все, другого счастья у нас нет. Есть еще адреналин, который тоже хорошая штука, но, поскольку адреналин не в мозгу выделяется, и является как раз гормоном, а не нейромедиатором, автор его не рассматривает. Зато кортизолу автор уделяет прорву внимания, потому что все четыре эволюционных механизма “хорошо” замечательно уравновешивает один механизм про “плохо”, основанный на выборосе кортизола. Четыре пряника и один большой тяжелый кнут.

Наш мозг нам достается от череды предков, которые выжили, и основной мыслительный процесс выживших – это постоянное сканирование окружающего пространства на предмет угроз. Угрозой может быть все: отсутствие еды, присутствие еды в комплекте с более сильными членами стаи, хищник, знаки изменения статуса в группе, долгий период покоя, что-то с детенышем, внимание или невнимание потенциального или не потенциального брачного партнера. Просто некоторый период бездействия. На каждую угрозу – впрыск кортизола. Отдельная порция кортизола выдается в случае, когда что-то не получилось: промахнулся, не нашел, сломал, потерял. Кортизол – это и неприятное ощущение и вот это вот чувство “что-то надо немедленно сделать”.

На все, что по каким-то причинам засчитывается как полезное для выживания, выделяется в поддержку соответствующий “счастливый” нейромедиатор – но немного. Когда действие завершено, нейромедиатор немедленно поглощается и все, сиди снова с кортизолом – поэтому приятно идти в магазин за покупкой, а стоять с пакетом уже как-то не очень. И суть этого механизма даже не в том, чтобы сделать сознательное “приятно”, сознание – это такой поздний артефакт мозга, что эволюция на него и не ориентируется, а для того, чтобы закрепить нейронный контур, обеспечивший “правильное” действие.

В присутствии нейромедиаторов связи между нейронами формируются быстро и надежно А без присутствия – только путем долгих, долгих повторений одного и того же. Сравните мгновенность залипания на удачную игрушку в телефоне, которую хочется запускать снова и снова и сложность выработка навыка каждый день фиксировать расходы в домашней бухгалтерии. Потому что игрушка – это извращение древнего контура собирательства, вот этого “поставил задачу – выполнил задачу”, и за каждый уровень или там мелкую победу мозг выдает дофамина. Если там таблица рекордов есть, то еще и серотонина достанется.

Дофамин обеспечивает формирование цепочки нейронов, ответственной за выполнение алгоритма “скучно – достать телефон – включить игрушку”, когда контур сформирован для его активации нужно многократно меньше энергии (обыкновенной электрической энергии, на самом деле), чем для какого-то другого, от повторения контур усиливается.  А заполнение граф в программе про бюджет делается с полным равнодушием, поэтому с первого раза нужная связь нейронов не формируется, и со второго, и с третьего, и каждый раз, чтобы запустить последовательность этих таких важных и ответственных действий нужно тратить много энергии. Впрочем, теория обещает, что за полсотни регулярных активаций контура через силу, через сознательное вливание энергии нейроны сформируют устойчивые синаптические связи, и однажды запуск действия уже не будет требовать усилия.

С другой стороны, если найти способ сопровождать последовательность полезных действий выбросом нейромедиатора, то можно открыть метод мгновенного научения. К сожалению, это трудная задача, потому что мозг может спутать, что именно являлось тем самым поведением, которое привело к впрыску дофамина/эндорфина/окситоцина/серотонина и ненароком образовать прочную связь не тех нейронов. Скажем, если садиться писать статью и делать понюшку кокаина (который обеспечивает мощный выброс дофамина), то, скорее всего, закрепится поведение “раскатывать дорожку и нюхать”, а не “открывать файл и писать нетленную прозу”. Может нехорошо получиться.

Тем не менее, мы можем сознательно использовать особенности строения нашего мозга. Четыре перечисленных нейромедиатора есть у всех млекопитающих, а, скажем, серотонин или близкие аналоги так вообще даже и у амеб, но мы обладаем еще и мощной корой, которая позволяет нам действовать произвольно.

Если размышлять внутри предложенной схемы, то основа нашей свободы воли – это таинственная способность активизировать цепочки нейронов, которые не склеены еще накатанными синаптическими связями, и действуют, только если вкачивать в них много ценной энергии. Интересно, как это чисто физиологически происходит? В книжке не объясняют. Но мы все знаем, каково концентрироваться на новой, сложной и не имеющей немедленного вознаграждения задаче (или задаче, за которую никогда не будет награды).

Королевских путей здесь нет. Если “награждать” себя за каждую главку отчета булкой с изюмом, закрепится паттерн пожирания булок в случае ощущения скуки и затруднения. Плохо. Можно попробовать связать в своем воображении отчет с восторгом заказчика, прибылью или одобрением коллектива в надежде на немедленный кредитик серотонина, дофамина или окситоцина соответственно, но кредиты – даже в пределах нашей черепной коробки – страшное зло, потому что всегда с процентами. Все, что можно делать для прорезания в мозгу “контура написания деловых бумажек” – это тонко, потихоньку нащупать сравнительно безопасный способ получать в процессе чуть-чуть незаемных нейромедиаторов. Незаемных – в смысле, не вызванных фантазиями о чем-то хорошем, что случится потом. У каждого в этом свой путь. Большая часть дел, которые мы делаем легко и хорошо, являются таковыми, потому что когда-то нашли для них прямую связь с равномерным тихим выделением вещества. Случайно нашли. Я вот здорово и быстро пишу предложения, брифы и деловые письма, потому что в моем мире все это – сами по себе полезные вещи, а не предпосылки к чему-то хорошему потом. Кроме того, я умею такое писать, у меня в памяти много референсов, приемов и ходов, я печатаю быстрее, чем думаю – в итоге каждый написанный документ для меня это два часа дофаминовой поддержки, а не бессмысленная гадость, которую нужно как-то пережить. Или вот заметки в блоге – я их могу писать в неограниченном количестве, потому что в процессе дофамин, а потом – серотонин от писем благодарных читателей, комметариев и лайков. Ставьте больше лайков.

Интересен и обратный процесс деконструкции ненужных нейронных контуров. Автор книжки утверждает, что самые жирные и накатанные нейронные цепи еще и обрастают сверху слоем myelin – жироподобного вещества, которое изолирует цепь и обеспечивает супербыструю активацию контура с минимальным расходом энергии. Большая часть такого закладывается в детстве – человеческие дети рождаются с колоссальным количеством нейронов (часть потом умрет) и минимальным количеством связей между ними. Но кое-что мы можем добавить в сознательной жизни. Частенько это бывает совсем не “контур подготовки гениальных коммерческих предложений” или хотя бы железная привычка убирать за собой со стола. Чтобы проложенный в мозгу автобан разрушился, нужно долго-долго не пропускать по нему энергию. Что трудно.

Это уже чистая притча про черного и белого волка, из которых побеждает тот, кого ты кормишь. Пару или тройку лет назад я нашла у себя такой деструктивный, но супернакатанный контур. Наверное, его при вскрытии было бы видно по толстому слою изоляции. Это была привычка к мысленному диалогу с разными людьми, и я так уже влипла, что диалог начинал включаться мгновенно, стоило мне сесть за руль или хотя бы слегка заскучать. Уставала после каждого раза, как собака. Вот правда – все эти мысленные бои выматывали меня хуже настоящих, а также портили реальные отношения, потому что человек и сам не знал, чего мне успел наговорить внутри моего сознания, но осадочек-то оставался. Похоже на сюжет из книжки The Shadow of the Torturer – кто читал, тот поймет. Отключение контура внутреннего диалога с воображаемыми собеседниками заняло у меня много времени, но дело того стоит. Крайне советую заглянуть в себя, нет ли у вас такой истории, если есть – начинайте бороться. Это квест по достижению самоконтроля, балансирование на грани “не думать о белой обезьяне”, само по себе интересно, и настоящий экзорцизм в результате. Энергии прибавляется море, потому что внутренние диалоги – крайне расходное дело.

Понятно, что все мозги разные, несмотря на общий принцип. Человек вполне может впасть в порочный круг зависимости от проблем и страданий, потому что сильная боль, физическая или душевная – это эндорфины, и легко залипнуть на получение эндорфинов таким способом. Еще и еще раз убеждаться, что мир крайне плохо устроен и кругом подлецы тоже по-своему приятно, каждый раз, когда в поле зрения появляется доказательство правоты, мозг выдаст немного дофамина, плюс можно над кем-нибудь покуражиться и получить серотонин, или объединиться с единомышленниками – окситоцин.

Любители типологий могут найти у себя “ведущий” нейромедиатор. Поразмыслив, я поняла, что моменты самого острого и чистого счастья в моей жизни связаны с дофаминовыми приходами в моменты того, что я считала большими победами. Судя по некоторым другим вещам, окситоцинового поведения во мне – чуть поболее, чем в ящерице. Хорошее упражнение, можно кого у годно классифицировать: д ‘Артаньян – дофаминовый (любил квесты и результаты), Атос – эндорфиновый (любил страдать), Портос – окситоциновый (ценил дружбу и принадлежность к группе), Арамис – серотониновый (гордец и карьерист). Впрочем, Атоса и Арамиса можно поменять местами, потому что Атос был тоже гордецом, помешанном на идее ложной чести, а Арамис имел склонность красиво помучаться.

Вся эта история еще и заставляет пересмотреть мнение о счастье. В предложенной схеме это физиологическое состояние, вполне достижимое. Если обеспечить себе равномерное, умеренное поступление всех четырех нейромедиаторов, будешь вполне счастлив, не абстрактно, а конкретно, насколько возможно для обладателя мозга, созданного для жизни в мире смертельных опасностей и управляемого постоянными кортизоловыми пинками. Мне нравится эта идея, которая позволяет навсегда освободиться от погони за счастьем и спокойно заниматься своими делами.

Также можно почитать про аудиокурс о зависимостях , собственно, после него я  заинтересовалась историей с дофаминовым циклом вознаграждения. Если читаете на английском, берите не сомневайтесь, она правда хорошая и доходчивая. На русском перевода еще нет, но я буду следить. У нас сейчас любят такое издавать.

Автор приводит отличную библиографию, из которой можно что-нибудь полезное почерпнуть для дальнейшего чтения:

• A Primate’s Memoir: A Neuroscientist’s Unconventional Life Among the Baboons
• Chimpanzee Politics: Power and Sex among Apes (когда книжка попадает в категорию учебников, она сразу становится очень дорогой)
• I, Mammal: Why Your Brain Links Status and Happiness (поскольку книжка принадлежит Лоретте же, не думаю, что там обнаружатся принципиально новые тезисы)
• Macachiavellian Intelligence: How Rhesus Macaques and Humans Have Conquered the World (книжки про нейро зациклены либо на крысах, либо на обезьянах)
• Anatomy of an Epidemic: Magic Bullets, Psychiatric Drugs, and the Astonishing Rise of Mental Illness in America
• How the Mind Works
• The Blank Slate: The Modern Denial of Human Nature
• Baboon Metaphysics: The Evolution of a Social Mind (еще обезьян)
• The Emotional Brain: The Mysterious Underpinnings of Emotional Life
• Animals in Translation: Using the Mysteries of Autism to Decode Animal Behavior (автор знает, о чем говорит)
• The Territorial Imperative: A Personal Inquiry into the Animal Origins of Property and Nations (и еще обезьяны. Давайте уже к крысам)
• Molecules of Emotion: The Science Behind Mind-Body Medicine (в этой книжке определенно могут быть крысы)
• Cesar’s Way: The Natural, Everyday Guide to Understanding and Correcting Common Dog Problems (внезапно – собаки. Но автор обещает, что это не пособие для собаководов, а инсайт в тайны групповой динамики млекопитающих на премере хорошо изученных собак: как они выстраивают отношения в стае, из кого бы стая не состояла. Правда, я недавно прочитала на Quora, что история про собак, воспринимающих хозяйскую семью как стаю и пытающихся стать альфой, если другого альфы не находится – чушь собачья, но это тоже может быть просто мнение)
• Nurtureshock: Why Everything We Thought About Children is Wrong (от макак, крыс и собак переходим к детям)
• Status Anxiety (автор – философ, может хоть про игру статусов хоть на табуретках объяснять)
• Sociobiology (древний, как динозавры, учебник сразу про всех животных – и крыс, и макак, и птичек. Стоит, как подержанная макака)
• An Unchanged Mind: The Problem of Immaturity in Adolescence (от макак переходим к подросткам)
• The Dragons of Eden: Speculations on the Evolution of Human Intelligence (и совсем универсально – о поведении разных форм звездной пыли)

Материал взят с сайта www.prometa.pro